В честь того, что я вступила в возраст Бриджит Джонс)))

В этом году я, наконец, вступила в возрастную стадию, которая навевает мысли о знаменитой героине Хелен Филдинг. Если вы не замужем и ещё не достигли этой отметки высоты - поверьте, вы поймёте, когда достигните. особенно, если ваша мама окажется рядом. И да - автор романов о Бриджет Джонс описала все признаки настолько точно, что я просто диву даюсь!)))

У меня на мониторе постоянно выскакивает реклама сайтов знакомств, как будто мой собственный компьютер обвиняет меня в том, что я одна!



Как ты думаешь, почему он делает это? Там внутри сидит моя мама?

Источник - вот этот блог ittakescontrol.tumblr.com/, но где оно там конкретно - пёс его знает...

@темы: гифки, девочковое, сериалы, личное, Suits, стадия Бриджит Джонс

---

Гифка дня - неписец и как с ним бороться?

@темы: гифки, личное, муки творчества

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Признание Хана Соло)))

Я всегда, ВСЕГДА, все 20 лет моего ЗВ-фанатсва догадывалась, что так он и есть!)))

Признаюсь, что я никогда никакого понятия не имею, что там несёт Чуи...

@темы: Хан Соло, фото, funny stuff, I'm a fangirl, we don't do 'calm', Star Wars

---

Я вернулась!

Да, я дома. Правда, это - не надолго... Лето, знаете ли. Тянет путешествовать ещё больше, чем обычно... Если (в моём случае) это вообще возможно, то вместе с жарой пробуждается ещё большая жажда перемены мест. Надеюсь, я никогда не стану слишком старой для этого)

В качестве бонусов от моего краткого возвращения домой: 1) любимый персонаж фильма; 2) хорошая (я бы даже сказала, отличная) новость кастинга; и 3) обалденная гифка дня! А да... и финальный трейлер, которым нас дразнят на тему Pacific Rim'a))))

Намбер уан: покажите мне человека, который не любит Криса Такера в Пятом Элементе??? Я сначала хотела выбрать из этого сета одну единственную гифку дня, но поняла, что это абсолютно невозможная задача!

Источник: jamesvega.tumblr.com/post/51915044843

Под номером 2 - Майкрофт, понимаете ли, Холмс. Вернее актёр, который сыграет этого канонического старшего брата в Elementary. Выбор наизачотнейший, на мою ИМХУ, валийский лицедей Рис Айфанс (www.imdb.com/name/nm0406975/?ref_=rvi_nm) - это как раз то, что наша дорогая доктор прописала! Ватсон с Шерлоком, во время их поездки в Лондон - в родные пампасы "белочки на кофеине" (с) поживут у старшего брата Холмса по знаменитому адресу на Бейкер-Стрит, перерасследывая какое-то из старых дел Шерлока))) Заранее сочувствую Джоан...

Третьим пунктом программы пойдёт обещанная обалденная гифка дня - ноу комментс всем троим вышагивающим)))

pugking.tumblr.com/post/27492832707

В-четвёртых, конечно же, последний четвертый (опять же) проморолик Тихоокеанского Рубежа! Наслаждаемся пока так... а скоро бум наслаждаться в кино)))

@темы: кино, видео, гифки, фото, promo, funny stuff, сериалы, Elementary, Pacific Rim, I'm a fangirl, we don't do 'calm', Star Wars, красота, любимые фильмы

---

01.07.2013 в 20:25

Пишет  Derek Winslow:

Мой замечательный новый житель - Мейсон))))

---

Сказка Снов Глава 7

- Интересно, сколько раз в жизни он видел, как дети пухнут с голоду? – голос Валора прозвучал прохладно и с издёвкой.
Айзек встрепенулся. Они шли весь день, то проваливаясь в вязкие лужи, то утопая по колено в полурастаявшем снегу. Он настолько устал, что, наверное, первый раз в жизни даже не заметил, как провалился в сон.
Над ними бесшумно шелестел лес. Медленно кружились, падали и тут же таяли снежинки. Валор нагловато ухмылялся. Его вздёрнутый, напряжённый подбородок, руки, скрещенные на груди – всё в его позе демонстрировало насмешку и вызов.
- Откуда ты знаешь, о чём я думаю? – неужели этот проходимец, кроме всего прочего, и мысли его читать научился?!
Валор расцепил руки и, молча, указал пальцем вверх. Айзек проследил его жест. В небе горели буквы. Словно кто-то пытал небо, вырезав на его облачной коже слова. Строки из огненной плоти сияли и изменялись каждую секунду, но не угасали.
- Крепко же вам в головы вдалбливают этот бред! – прокомментировал Валор. Растерянное лицо Айзека явно доставляло ему невыразимое удовольствие. Это было уже слишком. Одно дело не любить Поэта, совсем другое называть его стихи бредом. Он же Мастер-сновидец, в конце концов! Наяву он никогда не замечал в Дереке этого ехидства и презрения к авторитетам. Это были любимые развлечения Нэвеллы, но и она не позволяла себе заходить слишком уж далеко, когда дело касалось действительно чувствительных для него моментов.
- Перестань! – огрызнулся Айзек. – Закрой рот! В голове у него вертелась фраза: «Для тебя нет ничего святого!», но он понимал, что подобная высокопарность только рассмешит его неожиданно ехидного собеседника.
Валор хмыкнул и провёл рукой по лицу. Рот исчез. Словно его никогда и не было. Но даже так его безгубая физиономия продолжала ухмыляться. Как ему только это удаётся? Пальцы Айзека невольно сжались в кулаки, которые чесались подраться как никогда в жизни. Никто никогда не выводил его из себя так сильно! Никогда он так отчётливо не испытывал желания доказать кому-то свою правоту…
Айзек вдруг понял, что забыл, кто перед ним. Он почти спросил: - «Дерек, это ты?», но удержался. Потому что это был не Дерек. Айзек частенько сомневался в своём чутье, иногда он не знал чутьё это или блажь, но сейчас он был совершенно уверен. Да, они были похожи и любили временами играть на одном и том же поле, но играли по-разному и чувствовал он их по-разному. Вот если бы Дерек и Нэвелла вдруг стали одним человеком! Хотя нет. И тогда совпадение не было бы полным – Валор был другим, он не был одним из них. Не было в нём простодушия и ленивого апломба привилегированных обитателей Великого Магистериума.
И Дерека он, прежде всего, уважал, а по отношению к Валору не мог отделаться от какого-то странного и неуместного, что ли, чувства… Что это такое? Сочувствие? Жалость? Нежность? Нет, и с чего вдруг ему что-то такое чувствовать… Да, у Валора, теперь Айзек это ясно понимал, не было наставников, которые заставляли бы его заучивать стихи наизусть, не было товарищей, с которыми ему приходилось бы соревноваться. Но, ведь всё это ему и не нужно было!
Айзек подумал про ключ, про «коридор с дверями», про «точку входа» - не сказать, чтобы сновидческие навыки этого кретина сильно пострадали от отсутствия соответствующей подготовки… Скорее наоборот. Он мог сделать во сне всё, что умел вдоль и поперёк обученный Айзек, и даже больше.
- Я не думаю, что он когда-либо видел, как дети пухнут от голода, - произнёс Айзек примирительно. – Понимаешь, его стихи вообще не об этом – это метафора…
- Враньё - это всё, эти твои метафоры! Дешёвый щенячий идеализм! – рта у Валора по-прежнему не было, но это не мешало ему огрызаться в ответ.
– Люди продают себя и своих детей в рабство, чтобы не сдохнуть с голоду, там, где это позволено, а там где не позволено – воруют и убивают!
- Все, везде, всегда?! Без вариантов?! – отчеканил Айзек. Он не собирался сдаваться. Если этот наглец-всезнайка хочет спорить – будет ему спор!
На Валора стало страшно смотреть, и не из-за того, что у него напрочь отсутствовал рот. Было невозможно понять, он так злится или собирается разреветься? Внезапно он атаковал Айзека, бросился на него всем телом, сбил его с ног и сам рухнул сверху. Они катались по земле, кряхтели и мрачно сверлили друг друга, уничижающими взглядами, пока Айзек, наконец, не вывернулся и не вскочил на ноги. Валор вскочил следом и тут же снова бросился в атаку.
Больно не было – это же был сон. Было странно. Валор пытался и ударить Айзека и блокировать его удары одновременно, словно он не мог выбрать, нападать ему или защищаться. Он бил сильно, но как-то что ли наугад, будто, на самом деле, не умел драться.
- Дерешься, как девчонка, - процедил Айзек.
- И много ты дрался с девчонками? – парировал Валор вновь прорезавшимся ртом и, изловчившись, угодил Айзеку коленом под дых.
Айзек согнулся пополам, но всё равно как-то инстинктивно умудрился уклониться от следующего удара. Пока он приходил в себя, Валор ограничился лишь несколькими фальшивыми выпадами. «По крайней мере, он пытается выяснять отношения по-честному», - подумал Айзек и, криво усмехнувшись, ответил таким же ложным выпадом на его очередную полуоборонительную атаку.
Это стало знаком того, что можно снова пытаться задеть противника побольнее. Валор бросился нападать на Айзека в полную силу, и, в конце концов, попал ему кулаком в лицо. Во рту появился солоноватый кровяной привкус. Они обменялись ещё парой – тройкой бессвязных выпадов. Айзек заехал Валору локтем по подбородку, тот ответил удачным пинком, который при реальном раскладе, в настоящем бою мог бы стать причиной очень живописного синяка.
Так они ещё какое-то время продолжали валять дурака, но в какой-то момент Айзек почувствовал, что всё - хватит! Он должен просто пересилить своего противника. И он почему-то знал, что сможет. Он ловко схватил Валора за руку и резко вывернул ему запястье. Тот вскрикнул и рухнул на колени. Айзек повалил его и прижал к земле, продолжая держать его кисть под неестественным углом.
- По мне так – показной цинизм будет подешевле щенячьего идеализма! – процедил Айзек и демонстративно сплюнул на снег кровь из разбитой губы.
- А по мне так, всякая свобода заканчивается, когда жрать нечего! – воскликнул Валор.
- Но… - Айзек даже растерялся от того, насколько болезненной была ярость в голосе его друга.
- Я имею в виду не временно, ради какой-то «великой цели», а каждый день жить в страхе, что завтра, будет нечего есть. И так всю твою жизнь. И всю жизнь твоих детей. Просто потому, что так уж устроен мир…
Айзек отпустил Валора. Тот сел, машинально пригладил волосы и стал смотреть куда-то вдаль за пределы воронки айзекова сна. Его плечи поникли, и он больше не пытался нападать. Снег кругом стремительно таял, и где-то вдалеке гремели грозы. Айзеку так хотелось обнять его за плечи, сказать, что мир устроен не так, но он удержался.
- На самом деле я пришёл сказать, что вам надо бы быть осторожней… - внезапно и немного невпопад произнёс Валор. – Вас всё-таки ищут.
- Ищут… Где? Здесь? – Айзек оторопело оглядел окружающее пространство сна.
- И здесь тоже… - кивнул Валор.
- Эй, а откуда ты знаешь, что нас ищут?!
- Все уже знают, - ответил Валор уклончиво. - Вот, что действительно волнует меня, это как такой благовоспитанный чистоплюй, как ты, умудрился ввязаться во что-то такое! Или это всё дядюшка? Он тебя втравил?
- А какая разница? – Айзек следил за ним очень пристально после его недавней вспышки.
- Должен же я знать, кто из вас двоих действительно достоин уважения!
Айзек хмыкнул и покачал головой:
- Когда ты величаешь Дерека моим «дядюшкой», мы как-то оба сразу становимся недостойными уважения!
- И всё-таки… - Валор прищурил один глаз и окончательно превратился из потрёпанного, побеждённого противника в себя обычного – наглого и внимательного, подмечающего все детали безукоризненного спорщика и провокатора.
- Я убил её, - произнёс Айзек, тщательно взвешивая каждое слово. – Она хотела убить Дерека, а он был так занят мной, что не заметил.
- То есть ты оказал ему и себе услугу, да?
- Да. Во всяком случае, моё чутьё…
- Ты жалеешь?
- О чём?
- Что убил её. Что убил человека?
Айзек задумался.
- Нет, - проговорил он твёрдо. – Жалею, что этого не удалось избежать. Это да.
- Неужели?! Такой холёный праведник как ты и не сожалеет об убийстве? – голос Валора прозвучал не просто презрительно, но ядовито. Однако Айзека это почему-то совершенно не задело. Он лишь покачал головой:
- Люди обычно жалеют, что им не представилось шанса спасти кого-то близкого, от чего-то ужасного. Мне шанс представился, и я передвинул бокал. Не я насыпал в него яд…
- То есть, хочешь сказать, что это была случайность? Несчастный случай? – Валор наклонился и посмотрел Айзеку прямо в глаза. Было видно, что тема действительно задела его за живое. Айзек даже удивился.
- Нет. Я убил её. Думаю, где-то внутри я прекрасно знал, что делаю.
Валор выглядел потерянным. Он явно не понимал, или, по крайней мере, не до конца понимал, что Айзек имеет в виду.
- Понимаешь, Таллика… она была настырная. Если бы я её, скажем, просто спугнул в этот раз за столом, она попыталась бы снова со всей своей настырной изобретательностью. Я не знаю почему, но это было либо он, либо она, - Айзек, взмахнув руками, разрезал «воздух» пространства сна, словно пытаясь жестами проиллюстрировать неумолимость судьбы.
- Ты очень его любишь, - внезапно констатировал Валор. Это заключение словно успокоило его, словно всё встало на свои места от этой, в сущности, простой мысли.
- Да… - согласился Айзек неожиданно для самого себя. Он никогда не задумывался об этом, но вот Валор высказал это вслух и Айзек вдруг понял, насколько это правда. Ещё он понял, что никогда, никому он не признался бы в этом, даже Нэвелле, и особенно самому Дереку. Почему же он так легко выкладывает все кости на стол перед этим парнем, которого он на самом-то деле никогда в жизни не видел? И почему он в ответ не получает ответной откровенности? Ему казалось, что Валор уже выяснил о нём больше, чем он сам знает о себе. Он же не знал о Валоре ничего. «Обо мне нечего знать», - говорил Валор, но Айзек чувствовал, что это не так. И это было далеко не всё, что он чувствовал к этому странному почти незнакомцу, и это слегка пугало Айзека и одновременно подстёгивало его, заставляло его совершать поступки ради чего-то большего, чем он сам.
Но, если бы вы спросили его потом, что он запомнил из этой ночи? То, что понял про себя и Дерека, или то, что осознал, про то, что чувствует к Валору, или, что он окончательно уяснил для себя, что они – это два разных человека, чтобы там не утверждала Нэвелла, Айзек бы ответил, что помнит, как впервые в его снах появился крылатый мальчик. Он скользил вдалеке и ни разу так и не приблизился к ним, но Айзек сразу же почувствовал, что этот странный пришелец – действующее лицо, а не элемент его ткани сна. Он пихнул Валора локтем в рёбра и кивком головы указал в сторону парящего в воздухе существа. Мальчик был совершенно голый и из плеч у него вместо рук росли широкие перепончатые крылья.
Валор только хмыкнул.
- Ты что ли не видишь? Нет, ты действительно не видишь? – в его голосе недоверие смешивалось с всё возрастающим чувством превосходства. Айзек это ненавидел.
- Нет. Представь себе, не вижу! – огрызнулся он в ответ. В этот момент он снова был готов порвать Валора на сотню маленьких кусочков.
- Ну и дурак, - хмыкнул тот. Затем он вскочил на ноги, помахал Айзеку на прощание и, сделав шаг в сторону, провалился сквозь землю. Айзек бросился к тому месту, где он исчез – там зияла дыра, словно кто-то вырыл огромную кроличью нору совсем без дна. Айзек протянул руку в пустоту и обнаружил, что нора не настоящая, что она просто нарисована, но так искусно, что, понять это можно было только прикоснувшись.
«Если, конечно, не учитывать того, что всё здесь кругом не на самом деле», - напомнил себе Айзек. Он ещё раз провёл пальцем по чёрному кругу и по его поверхности пошла рябь, словно по воде. Горизонт воронки его сна тоже подёрнуло рябью, Айзек последний раз огляделся кругом и открыл глаза.
Он сел, стряхнув с себя полдюжины ворчливых манулов, которые жались к его телу, согревая и согреваясь. Пахло хвоей. Они с Дереком устроились на ночлег в естественном шатре нижних ветвей исполинской ели. Конечно, огонь в таком укрытии разводить было нельзя. И поначалу, Айзек был смертельно напуган тем, что замёрзнет ночью и уже не проснётся. Но ещё до того, как он провалился в сон, под полог колючих еловых лап, словно притянутые магнитом, стали просачиваться обладатели ещё более мягких лап - кошки. Дикие лесные коты и приземистые, плотные манулы, самцы и самки с котятами – они даже не шипели друг на друга.
Когда утром Айзек вылез из укрытия, и вдохнул пронзительно чистый горный воздух полной грудью, он увидел Дерека, который играл с огромным снежным барсом. Серебристый кот ластился к его ногам, ловил его руки мягкими лапами, пофыркивая и урча от удовольствия. Дерек широко ухмылялся. Он, то щекотал кисточки на кончиках кошачьих ушей, то хватал барса за загривок, то гладил по спине. Глядя на эту картину, Айзек почувствовал себя сильным, почувствовал, что способен справиться если и не со всем на свете, то, хотя бы с тем, что им готовит этот день.

***

Старшая сестра Кайи умерла от позора и от «дурной болезни». Валор не знал, от чего больше. И вот теперь четверо висельников покачивались в своих петлях на вершине полуразрушенного крепостного вала, которому давно не от кого было защищать Мелею – всю работу за него делала беспощадная пустыня. Эти четверо прошлой осенью изнасиловали и оговорили Лэм… Та пародия на правосудие, которая существовала в городе, конечно, встала на их сторону. Кто же в итоге выполнил работу за служителей лорда Ардера?
В толпе, наблюдавшей за тем, как слуги вынимали распухшие бездыханные тела из петель, прокатился слух, что на трупах не было никаких признаков, что им кто-то «помог». Это означало, что: «они это сами», что все четверо были самоубийцами… Это известие пошатнуло, передернуло толпу. Безысходность не была новостью в Мелее. Отчаяние давно было в порядке вещей на берегу Залива Рэгланов. Но, чтобы четыре крепких, сильных мужика, вот так сразу? Для кого же жизнь была хороша, как не для них?
Люди начали медленно расходиться, судача и попутно разнося сплетни дальше по городу. Валор ковылял обратно к своему подвалу, размышляя о том, как преподнести Кайе новость о том, что правосудие - таки свершилось. К обеду новость о четырёх висельниках облетела всю Мелею, к вечеру только и разговоров было о том, между повешенными не было ничего общего, кроме участия в «том тёмном деле с красавицей Лэм».
Валор мечтал выбраться домой, он отчаянно хотел знать, что происходит там, какие вести долетели до Вдовьих Скал, но он не мог уйти. Старый аптекарь демонстративно игнорировал волнение, охватившее жителей города, и наставал на том, чтобы все продолжали подготовку к драгоценной свадьбе его внука как ни в чём не бывало. Валор корпел над ретортой и скрипел зубами. Обитаемый Мир перевернётся вверх дном и все три солнца сойдут со своих осей прежде, чем Алесакх хоть на секунду замедлит мельтешение маленького ада своего домохозяйства!
Ближе к полуночи они с Лэрсом наконец закончили всю работу, выданную им на день, и смогли пойти спать. Пока Валор смывал с себя слои пота и копоти, пока он лежал, не в силах сомкнуть глаза, несмотря на усталость, мысли так и вертелись у него в голове, было удивительно, что он всё-таки заснул.
На утро сенешаль лорда Ардера объявил награду – десять золотых монет любому, кто видел, что там произошло на стене, кто и каким образом повесил всю четвёрку. И уже к полудню, нашлось полдюжины всем известных городских склочников и недовольных соседей, желавших избавиться друг от друга, которые утверждали, что точно видели, как там всё случилось, и кто всё это сделал. Сенешал наорал на каждого так, что слышали, наверно даже рыбы на дне Залива, и разогнал всех горе-свидетелей прочь с судейского двора и к такой-то матери!
До свадьбы оставалось всего два дня, и у Валора не было никакой надежды выбраться домой, несмотря на то, что он только об этом и думал. Он был рассеян, за что заработал не одну отповедь от своего учителя и господина. В конце концов, его сослали прочь из лаборатории в аптекарскую лавку, где он, по-видимому, ничего не мог специально испортить назло своему извечному благодетелю. Валор был только счастлив – больше свежего воздуха и меньше нервных причитаний по любому поводу – это же просто сказка!
К тому же, несмотря на все усилия и предосторожности, предпринятые Алесакхом, который чуть ли не ежечасно взвешивал драгоценный пакет на самых точных лабораторных весах, Валору всё-таки удалось утащить немного волшебного порошка, который добавлялся в светящуюся смесь. Разницу в весе он заместил тёмной ржаной мукой и хорошенько перемешал – никто и не заметит!
Эта мысль согревали его изнутри, пока он торчал в аптеке, то отвечая на дурацкие вопросы случайных посетителей, то в сотый раз, протирая прилавок мягкой ветошью. По правилам гильдии аптекарей, Алесакх был обязан держать лавку, там, где располагался его дом и лаборатория, для блага, здоровья и процветания окрестных жителей, но все знали, что настоящие дела старого паука мало касались происходящего в этой небольшой комнате на первом этаже его дома. Грошовые микстуры от кашля и сонные порошки для старух и беспокойных детей приносили немного дохода.
Настоящие деньги делались на складе в противоположном конце лабиринта коридоров и комнат аптекарских владений. Там не висело вывески, и только знающие, проверенные люди допускались за узенькую дверцу комнаты переговоров. Там торговали унциями и щепотками, которые одни могли превратить огромные бутыли, амфоры и бочки различных снадобий в любом конце Обитаемого Мира в ёмкости с «волшебными» зельями. Это «волшебство» бывало разным, но лучше всего продавались две его разновидности: та, что способна была лишить человека сновидений и та, что дарила самые сладкие из них даже тем, кто и близко не обладал даром сновидца.
Наступил час совместного сияния двух солнц, и жидкий поток посетителей аптеки постепенно совсем иссяк. Понятное дело, кому охота, за здорово живёшь жариться на этой сковородке по пути туда и обратно к дому аптекаря? Порошки и зелья от этого дешевле не станут… В отличие от других торговцев, Алесакх не назначал скидок «солнечным братьям», то ли от простой жадности, то ли желая неуважением к местным обычаям лишний раз подчеркнуть свою нездешность. Как будто хоть кто-то в городе, хоть на день забывал о том, что его когда-то приволокли в Мелею на возу победителей, покоривших соседнюю Каву…
Незадолго до полуденной жары в лавку впорхнула и выпорхнула небольшая стая степенных матрон, спрашивавших самые невинные вещи и на самом деле жаждавших кремов и прочих средств от морщин, которыми, по-хорошему, полагалось интересоваться только падшим продажным женщинам. Ибо зачем честной жене и матери заботится о своей внешности, если она уже исполнила своё предназначение? Мужа что ли соблазнять?!
Дамы кокетливо краснели под прозрачными шарфами и обращались к Валору неестественными высокими голосами. Он выдал в ответ дежурную пригоршню бородатых шуток, и они удалились, явно удовлетворённые дневным моционом.
После их ухода, помирая от жары и скуки, Валор затеял игру с самим собой. Он водрузил с полдюжины увесистых мешочков с перетёртыми кореньями на одном конце прилавка, а на другой конец выставил по росту батарею разнокалиберных бутылочек с вытяжками и эссенциями. Он по очереди укладывал бутылочки набок и подталкивал их в направлении горки мешков – стенки сосудов, как и вес и консистенция их содержимого были разными, так что и катились они с разной скоростью и по разным траекториям. Он успешно расколотил две, но большинство всё-таки добиралось до финиша. Одна совсем маленькая бутылочка ускакала со стола в самом конце дистанции и, звонко цокнув, отскочила куда-то под прилавок. Валор смачно выругался и полез её искать. Ползая в темноте, он спугнул пару-тройку пауков, хозяйских соглядатаев – не иначе, и не заметил, как в аптеку просочились посетители:
- Эй, кого тут нужно обслужить, чтобы тебя обслужили? – это был голос его сестры. Они с Сабией не разговаривали с того самого безумно жаркого дня, когда они с Кайей ныряли посреди Залива, а он ждал их и стерёг лодку, словно верный пёс.
- Прости уж, но инцест в мои планы никак не входит, - произнёс Валор, выныривая из-под прилавка. - Ты что-то хотела? – добавил он самым невинным голосом.
Сабия в ответ подбоченилась, скорчила рожицу и показала ему язык.
«Совсем как в детстве…» - подумал Валор. Он ждал. Её крем стоял на полочке под прилавком – он давно приготовил ей банку и всё время держал её при себе, не зная, когда им представится возможность увидеться. За спиной у его сестры стояли ещё две девицы – обе выше Сабии ростом, они кутались в плащи, несмотря на жару, и словно стремились спрятаться у неё за спиной.
«Новенькие. Ещё не привыкли», - со знанием дела решил Валор.
- Мне нужен мой крем и «шлюхино зелье»! – произнесла Сабия наконец. Она облизала губы и вскинула подбородок, словно пытаясь скопировать повадки Кайи, но Валор уловил лёгкие нотки истерики в её голосе. Или ему только показалось?
- А девочкам чего? – спросил он, кивая в сторону растерянных компаньонок сестры и протягивая ей припасённый крем.
- А им ничего, - ответила Сабия и пояснила: – Они за компанию пришли – дорогу узнать.
Валор кивнул и водрузил на прилавок толстую амбарную книгу.
- Я думал, хозяйка даёт вам отдохнуть перед сезоном! – язвительно, но, как бы между делом, воскликнул он, перелистывая сальные страницы в поисках нужной и, обнаружив её, спросил:
- Для кого зелье? Ты же знаешь, я обязан выяснить.
- Для меня! – ответила Сабия всё с тем же истеричным вызовом. – Имя сам сообразишь, как записать?!
Чуть дрожащей рукой Валор вывел её имя в книге. Он нащупал связку ключей на полке под прилавком и медленно направился к обитому металлическими листами шкафу со смертельными ядами. Шлюхино зелье вообще-то не особенно ядовитое, если, конечно, не пытаться пить его вёдрами – ну, стошнить может, ну, поваляешься в койке пару дней с дикой болью в животе, но уж точно не помрёшь! Но, наказание за его продажу «не в те руки» - смерть. Даже настоящего убийцу в Мелее могли приговорить к штрафу или тюрьме, что чаще всего и происходило, особенно, если душегубство случалось в ходе разборок в усмерть пьяных рэгланеров… Если же ты дал порцию шлюхина зелья в руки «честной женщины», за деньги или бесплатно – пощады не жди.
Другой старший ученик аптекаря, тот, что был до Валора, дал зелье своей девушке, когда она забеременела… Они хотели пожениться, но позже, после того, как он бы заслужил своё право открыть собственную аптеку. Его повесили на крепостной стене, как раз там, где прошлым утром болтались трупы насильников Лэм. Его уже не беременную невесту толпа выволокла за волосы на главную площадь у колодца и насмерть забила камнями. И каждый раз, когда Валор смотрел на своего почтенного учителя, его мучило мерзкое ощущение, что старик сам и выдал несчастную пару властям. Как ещё кому-то за пределами аптекарского царства могло стать известно о пропаже всего одной порции зелья?
- Можешь ничего вообще не говорить? – попросила его Сабия, когда он принёс и передал ей зелёную, стеклянную склянку. Она взяла маленькую бутылочку из его рук и спрятала её во внутреннем кармане плаща. Её руки тоже дрожали.
Оставшиеся до свадьбы два дня Валор провёл, как во сне. Еда горчила, а вода затхлой и грязной. Всё кругом: и люди, и крикливые морские птицы и сами запылённые, серые улицы города казались ему злыми клеветниками. Все они настроились, сговорились против него! Все они знали о его позоре. И, он даже уже не пытался шевелиться, подчинившись их мучительной, несгибаемой власти. В новолуние в лавку явится служитель из храма и заберёт ровно половину денег, вырученных аптекарем за шлюхино зелье - приношение богам за нерождённых детей… «Вот бы увидеть Кайю!» - думал он иногда. И это была единственная светлая мысль, которая выводила его из тупого оцепенения.
В день свадьбы они крутились ещё быстрее, чем падают с неба звёзды на закате лета. Алесакх то визжал, то трясся, словно в лихорадке, требуя неукоснительного выполнения своих многочисленных и часто противоречивых указаний. Вот уже не думал Валор, что когда-нибудь увидит его настолько утратившим самообладание. Старик был бы комичен, если бы только все вокруг не знали, на что он способен, а вернее, что не существует такой низости, на какую он не способен.
В третий час после полудня, продравшись сквозь раскалённое жирное марево, гости собрались в храме, чтобы засвидетельствовать церемонию бракосочетания и уважение дому лордов-правителей. Усталый и немного напуганный священник послушно провозгласил супругами угрюмого жениха и невесту, скрытую от взглядов традиционным покрывалом. Ещё минимум час они будут жариться на крыльце храма, выслушивая, положенные по обычаю, одинаковые поздравления и пожелания: «Да, сделают боги ваш дом райским садом! Да, принесут они изобилие и покой вашему роду! Да, наградят они вас благодатью многочисленного здорового потомства!»
К счастью, Валор при всём это уже не присутствовал. Они с Лэрсом готовились к вечернему пиру, который должен был всем в Мелее недвусмысленно продемонстрировать, что, даже если «райский сад» и не снизойдёт этой ночью на пустынный и засушливый город, то уж изобилие, с лихвой искупит невозможность покоя и благодати.
Разноцветный многоярусный закат провёл положенное время в небе над Заливом, и ярким цветным платком слетел с облачных плеч в волны на горизонте, но прежде чем Валор успел запалить хоть что-нибудь из своего обширного арсенала пиротехники, призванной развлечь многочисленных гостей, раздался крик. Резкий, дрожащий звук, изредка прерываемый всхлипами и икающими паузами, ясно возвещал, что что-то случилось… И все шеи, как по команде, вытянулись в одном направлении, словно все головы в многолюдном, до отказа забитом гостями дворе, стремились угодить в одну и ту же тугую петлю.
Сначала, первые пару минут никто ничего не знал, и все молчали. Потом слухи и разговоры поползли по рядам, точно убегающие от огня полчища пауков. Валор не верил ничему, пока не услышал, как сенешал лорда Ардера объяснял заезжему купцу в тюрбане - юноша тут же узнал капитана корабля, который через него передал аптекарю мешочек со светящимся порошком - что всех его людей и его самого досмотрят в связи с пропажей. Было видно, что чужестранец не в восторге от предстоящего обыска, но и возражать не смеет.
Когда Валор, наконец, расслышал что было украдено, его сердце забилось, словно кузнечный молот. Пропал фиолетовый камень из вечного светильника – последний светящийся камень, который остался во всей Мелее… И это старый слуга так истошно кричал, обнаружив пропажу. Всего-то камень у старого слуги – делов - то… Толпа моментально расслабилась и тихо загудела, готовясь продолжить прерванный известием пир, но тут объявили наказание тому, кого уличат в преступлении, и сердце Валора рухнуло ему в живот и замерло там:
- … тот, кто совершил это преступление, совершил не просто кражу, что карается штрафом, тюрьмой или смертью, в зависимости от размера ущерба. Тот, кто совершил это деяние – оскорбил дом лордов-правителей Мелеи! – пронёсся над толпой безжалостный голос леди Лорианы Лид. - Этот человек будет найден и повешен, - продолжила она. – И его семья будет навечно лишена права брать воду в колодце, если только они сами не найдут и не выдадут преступника!
Толпа ахнула и замерла, точно в трансе – каждый мысленно перебирал в памяти «родственников». Семьи в Мелее большие. Люди держатся вместе, цепляются даже за самые отдалённые кровные узы, в стремлении платить меньше податей, которые по традиции полагаются «на семью». И вот теперь это оборачивалось против них. Но единственное, о чём мог думать Валор – это Кайя.
Глупая! Что же ты наделала?! Да, камень будет светиться под водой, но это же - не единственный способ! Хотя она-то об этом не знает – Валор так и не рассказал ей про порошок… У него всё сжалось внутри. Что же теперь делать? Как всё исправить? Как прошёл остаток пира, он потом не помнил, как и то, как он добрёл обратно к поместью Алесакха.
Кайя ждала его, спрятавшись в густой, но неровной тени, которую отбрасывали зубчатые внешние стены аптекарского дома в свете взошедших на небосклоне лун. Валор ничего не сказал ей, не смог – настолько у него во рту пересохло. Он просто дёрнул подбородком в сторону приземистой, узенькой арки, которая вела к чёрному входу в подсобку аптечной лавки и она, молча, скользнула в неё.
Разговор не задался. Даже, когда Валор всё-таки смог заставить себя открыть рот, он только наорал на неё. Кайя привычно огрызалась в ответ, а злосчастный камень издевательски холодно светился посреди прилавка. Валор не мог больше на него смотреть. Он просто рухнул рядом и прислонился спиной к шершавой каменной стене:
- Ты, хотя бы представляешь, чем всё это кончится? – произнёс он устало.
- А ты? – парировала она, ни на йоту не ослабляя своей настырной самоуверенности.
- Завтра всё это завертится… Гости проспятся после свадьбы, и начнётся охота. В конце концов - тебя повесят…
- Если поймают. А меня не поймают!
- … а потом лишат всех, всех жителей Вдовьих Скал права на воду…
- Меня не поймают! – повторила Кайя упрямо.
- Ты слишком самоуверенна, - он покачал головой и взглянул на неё, уже и не надеясь до неё достучаться. - И самое главное, ради чего всё это? Ну, найдёшь ты эту сокровищницу, и что? Разве это стоит такого риска?
После этой реплики Кайя воззрилась на него, как на умалишённого.
- Ты шутишь? – произнесла она, словно выпустив весь воздух из лёгких.
- И не думал! – Валор и сам не ожидал, что отреагирует так несдержанно. Он вскочил, быть может, и неловко, но настолько стремительно, насколько на это способны были его неравноценные ноги. Он схватил Кайю за плечи и встряхнул её. Получилось не очень убедительно – сказывалась разница в росте, которая была не в его пользу.
- Всё это не стоит такого риска! Ну, чего ты добьёшься? – отчаянно затараторил Валор, стремясь хоть как-то сгладить неловкость ситуации. - Ну, вытащите вы оттуда какие-то там сокровища, ну, не придётся вам так часто нырять, чтобы заработать себе на пропитание. Ну и что? Что изменится-то по большому счёту?! Что?! Скажи мне!
- Нам не придётся продавать себя, когда больше нечего продать… - прошептала Кайя чуть слышно, но Валор её хорошо расслышал.
- Нам? – он почувствовал, как волосы становятся дыбом у него на затылке и как его пальцы сначала ещё крепче сжали предплечья Кайи, а затем тут же бессильно отпустили её тело.
- Сабии… - выдохнула она. - Тебе недостаточно Сабии? Нужно, чтобы кто-то ещё торговал собой?
- Нет…- теперь уже он мог только лишь хрипло выдыхать слова. Голос его не слушался. Бутылочка со шлюхиным зельем встала у него перед глазами, словно заноза в памяти.
- Заткнись, а? – прошептал он, в конце концов, и Кайя со всей силы влепила ему пощёчину.
- Да как ты смеешь? – произнесла она так, словно это её только что ударили.
- Она взяла и свой и твой и мой груз - взвалила на себя и несёт! И не даже не жалуется… большую часть времени, - Валор увидел, как веснушчатые щеки Кайи расцветил малиновый румянец волнения. - Как ты смеешь тут рассуждать, что чего стоит? И как ты смеешь всё время судить её… Как у тебя язык поворачивается… Хочешь правду? – она вдруг заговорила быстро, нервно облизав, внезапно пересохшие губы.
- Хочу, - прошептал Валор так, будто это короткое слово вынуло всю подноготную из его души наружу. Он чувствовал себя разворошённым, растерзанным, пустым…
- Тебе нравится стоять за прилавком? – произнесла Кайя тихо, слегка приподняв левую бровь. – Тебе нравится придавать «товарный вид»? Валор вздрогнул, вспомнив старых матрон, что любили захаживать в аптеку.
- Твоя сестра делает это каждую ночь. Ночи напролёт. И они не просто смотрят на неё. Они действительно выбирают её среди прочих «девочек», они лапают её. Они делают с ней, все, что пожелают… Всё, за что заплатили….
- Заткнись… - вырвалось у Валора против его воли.
- Сам заткнись! – звонко парировала Кайя и цепко схватила его дрожащую руку.
- А, знаешь, что они делают со мной, когда я иду по улицам? – прошептала она горько. – Они лапают меня глазами, иногда руками, если повезёт. Они оценивают меня, делятся тем, сколько бы заплатили за меня…
Валор отшатнулся и она выпустила его руку. В его голове вместо каждого «они» отдавалось «вы». Она не имела права говорить ему всего этого, она не имела права обвинять его… Или имела? Он вдруг вспомнил Сабию маленькой девочкой. Мать сшила ей платье – последнее красивое платье перед тем, как они все оказались на Вдовьих Скалах. И он так отчётливо, так хорошо помнил, как она танцевала, кружилась в этом своём наряде перед высокими окнами их старого городского дома. Их дома. Их настоящего жилища в Мелее – больше он ничего не помнил об этом месте. Он был слишком мал, чтобы помнить…
Кайя смотрела на него, выжидая в раздумьях, то ли, как бы ещё побольнее ударить, то ли как бы утешить.
- Чтобы ты там себе не думал, - произнесла она, в конце концов. - Ей одной нести этот позор. Ей одной сгибаться под тяжестью, которую ни ты, ни я - никто не может сделать легче!
Валор внезапно, словно и вправду почувствовал руки, которые алчно скользили по низу его живота и не смог возразить. Его собственный «позор» вдруг показался ему песчинкой на фоне бархана, который Сабии каждый день и, что гораздо важнее, каждую ночь приходится нести.

***

На второй вечер их пути через горы, Айзек заснул так быстро, словно его просто выключили. Дерек ещё какое-то время наблюдал за тем, как его племянник улыбается во сне. Когда Айзек засыпал, он снова превращался в чистого, беспечного ребёнка. Дерек боялся, что после всего, что он увидел в Чумной Долине, после всего, что случилось в Колыбели Ветров, он растеряет эту способность. Но нет, даже утомлённый гонкой, в прямом смысле, не на жизнь, а насмерть, Айзек спал всё также легко и безмятежно.
Вокруг них, собираясь на ночлег, возились кошки. Дерек ухмыльнулся – приятно было сознавать, что и у него в рукаве ещё оставались кое-какие трюки. В полутьме он, лишь отчасти глазами, наблюдал, как нерешительная пара рысей, видимо мать с почти взрослым рысёнком, устраивались у него в ногах. Потом полог, который они наспех соорудили из веток, зашуршал, и показалась ещё одна пара светящихся глаз.
«Ирбис вернулся», - подумал Дерек. Король долин и перевалов, «повелитель Ард», как величали его охотники. Снежный барс заворчал на окружающих кошек. Но приобщиться к обществу сновидцев его тянуло больше, чем разорвать нежеланных соседей. Дерек по-хозяйски протянул руку и поманил его к себе. Большой серебристо-белый кот улёгся у него под боком и громко, отчётливо заурчал. Мастер улыбнулся и начал гладить его спину и загривок.
Пальцы Дерека погружались в толстый плотный мех, а он сам погружался в фиолетовое свечение своей точки входа в сон. Снежное поле, полумрак, чернильные грибы – всё было на месте. Всё, кроме него. Сновидец несколько минут побродил между грибами. Вот уже вторую ночь, он, Мастер, помощник и ученик Машну-Мишны, не знал, что ему делать во сне. Куда идти, если не в Шатёр? Что сказать тем, кого он встретит там, куда всё-таки придёт? Он не мог за всё золото Обитаемого Мира представить себе сейчас последствия своих же собственных действий. Сновидцы очень рано привыкают жить в реальности, где может случиться всё, что угодно, но теперь Дерек знал, что эта привычка – всего лишь иллюзия. Теперь, когда всеобщее заблуждение превратилась в его личную правду, он не представлял, что ему с этим делать и как быть.
Грибной лес смотрел на него угрюмо и почти с укором. Дерек поморщился и покинул его. Он зашагал по необъятной заснеженной равнине, освещённой неровными узорами северного сияния – одинокий маленький человек посреди огромного мерцающего поля. В конце концов, даже если дорога в Круг Мастеров на ближайшее время ему заказана – это был его круг, его место в жизни. Он опустился на колени и умыл лицо свежим хрустящим снегом. Затем поднялся и сосредоточился на образе Шатра – нарисовал его на снегу позади себя, но не слишком близко – так, в поле видимости. Сразу потянуло теплом, словно кто-то растопил камин у него за спиной, Дерек улыбнулся, вспомнив свою реакцию на вылезшего из дымохода Бэйля. Спасение, как и опасность, может придти в разных обличьях…
Тепло обволакивало его. Он обернулся. Это горел Шатёр. Беззвучно, без треска, без вырывающихся языков пламени, он пылал изнутри, более всего напоминая огромный кожаный фонарь. Он переливался багровыми всполохами и плавил снег вокруг себя. Дерек ощутил едкий запах гари, хотя дыма не было видно, почувствовал мельчайшие крупинки золы, которые заползали ему в лёгкие через нос и горло.
Он сделал шаг по направлению к горящему Шатру. Только одно движение. Он не собирался бежать - ноги сами понесли его вперёд. Но, и черед тысячу шагов, Шатёр всё также светился внутренним багровым светом, не приблизившись ни на локоть.
Дерек почувствовал смятение и растерянность… Словно у него вышибли почву из-под ног, словно у него забрали воздух, которым он дышал. Вопросы, сомнения, предположения вспыхивали и гасли у него в голове. Что случилось? Кто мог это сделать? И что всё это значит? Он не собирался задавать этот последний вопрос вслух, но слова, будто сами собой вырвались наружу и повисли в воздухе.
- Тебя лишили звания, Дерек. Ты – больше не Мастер… - послышался тихий, сочувствующий ответ. Он даже не узнал Нэвеллу поначалу. Без привычной примеси сарказма её голос был словно и не её…
- Не волнуйся. Это – не страшно… - добавила она, взяв его за руку. – Я тоже не Мастер – дышать это не мешает.
Удивительно… И как она только догадалась? Может быть по тому, как он ловил ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба? Или человек, которому перерезали горло… Он чувствовал, как ладонь Нэвеллы касается его ладони, как её пальцы переплетаются с его пальцами. Больше ничего в этом сне не было реальным.
- Быстро они, - выдохнул он, наконец, и следом выдавил из себя некое подобие улыбки. Нэвелла хмыкнула и похлопала его по плечу свободной рукой:
- Да. Совет паниковал недолго. Они получили новости, быстренько наложили в штаны и юбки перед лицом гнева твоего всемогущего почти-свекра, и сделали всё, что потребовал его посол!
- Айзек?
- Будет прощён, если покается и отступится от тебя… Достаточно быстро.
- Интересно…
- Да, на самом деле – не очень… А знаешь, что интересно?
- Что?
- Мой поджавший хвост братец свято уверен, что его сын сделает всё, что ему велят, точно так же, как Верника уверена, что её сын ни за что этого не сделает…
Теперь уже Дерек хмыкнул:
- И, тем не менее, у них только один сын на двоих…
- Вот и я о том же, - отозвалась Нэвелла.
- Я сказала Лилларду, что с удовольствием поставлю все свои цацки на то, что его жена, в кои-то веки в чём-то права. Он обозвал нас обеих дурами!
- А твой отец?
В ответ на эту реплику Нэвелла помрачнела и выпустила его руку:
- Не хотела тебе говорить… Мой отец не присутствовал на совете. Он болен. Он уже не покидает свои покои…
Временами казавшийся вечным, кряжистый, Великий Магистр Роан с его пятнистой, блестящей лысиной был стар давно. Дерек соврал бы, если бы сказал, «сколько он себя помнил». Но, хотя он и помнил себя дольше, сути дела это не меняло – Роан занял должность главы их гильдии много-много лет назад, и он успел состариться на своём почётном посту. И все, кто были младше него и одновременно достигли хоть сколько-нибудь высокого статуса в Обители сновидцев, осознанно или нет, ожидали его смерти. А, теперь он уже не покидает свои покои… Безропотно и уродливо, должно быть, выглядит затхлое позиционное противостояние у постели умирающего… А тут ещё эта история с Талликой. Не кстати для одних, и, так кстати для других… Дерек покачал головой, но ему не удалось стряхнуть противное ощущение возни, которая случается в застойном болоте, где смена власти долго не происходила, но вот-вот случится.
- Так это всё не просто борьба за то, чтобы зарыть меня поглубже, и выслужиться перед Арделли Кваерном. Это – схватка за власть?
- Она самая… - прошептала Нэвелла совсем тихонько.
- Сильвира?
- Воздержалась от голосования.
- Ей всегда хватало этого, чтобы меня предать… - голос Дерека против воли прозвучал куда более обиженно, чем ему бы того хотелось.
- Знаешь, она не обязана всю оставшуюся жизнь быть на твоей стороне! Только потому, что… - она внезапно осеклась.
«Что “только потому, что”»? – он хотел, было, переспросить её, но не стал. Вместо этого Дерек приблизился к негодующей Нэвелле, и сжал руками её плечи, так, чтобы она не могла избегать его взгляда.
- Но ты-то на моей стороне, - произнёс он, глядя ей в глаза.
Нэвелла хмыкнула, но глаз не отвела:
- Я на своей стороне, просто так получается, что наши стороны совпадают!
- И почему же это они совпадают, позволь спросить? Что такого в моей стороне, что соответствует твоим разнообразным и загадочным интересам?
Она лишь пожала плечами в ответ. Его ладони взлетели и порывисто опустились, словно крылья рэглана впервые пытающегося подняться в воздух. Это движение породило волну, которая пробежала от её глаз, её плеч, сквозь кончики его пальцев, мышцы его рук, метя куда-то в солнечное сплетение. Сон кругом подёрнуло дымкой. Дерек наклонился и поцеловал её.
- И нужно было обязательно дожидаться, пока между нами окажется половина Обитаемого Мира, чтобы сделать это? Реки горы и прочие превратности ландшафта – это непременное условие, чтобы пробудить твою смелость? – ирония не оставила её даже в этой ситуации и это было хорошо. Потрясающе хорошо, на самом деле.
- Скорее, они помогают увидеть всё в несколько ином свете…
Он улыбнулся и погладил её плечи. Уголки губ Нэвеллы дрогнули в ответ. Она казалась нереальной, даже для сна и, вместе с тем, была такой настоящей… Она протянула руку и стащила с его головы шутовской колпак. Потрёпанный и нелепый головной убор приземлился у их ног и немедленно загорелся. В несколько мгновений от него не осталось ничего, кроме горстки пепла. Они стояли там, и он всё никак не мог разобраться, что его так удивительно окрыляет? Что это: любовь или просто свобода?
И тут Дерек почувствовал, что что-то было не так. Он не знал, что… Тонкий слой ледяного пота выступил на его коже и воздух вокруг изменился, стал тяжёлым и влажным, словно наполненным чьим-то горячим, несвежим дыханием.
- Что такое? – прошептала Нэвелла испуганно, всё ещё пристально глядя ему в глаза.
- Я не знаю… - честно ответил Дерек.
Он огляделся в поисках зацепки, чтобы обосновать свой страх, сам факт присутствия которого не улавливала его невероятно чуткая спутница. Снежная равнина его сна, горящий шатёр и небо, расцвеченное всполохами северного сияния – всё это исчезло. Они стояли посреди ровной как тарелка каменистой пустыни, горизонты которой плавились от жаркого марева. Несмотря на это, его бил озноб. Холод пробирал его до самых костей. Дерек дрожал.
В вязком воздухе казалось, что даже камни под его ногами шевелятся. Внезапно Дерек понял, что это не камни. Это были кошки. Они отделялись от земли, обретали объём и очертания и медленно осторожно крались… прочь от него?!
- Смотри… - произнёс он тихо. Его голос тоже дрожал. Он увидел ужас в глазах Нэвеллы – она, наконец, заметила кошек.
- Дерек, что происходи… - но он не дал её договорить. Он наклонился, ещё раз быстро поцеловал её и зашептал ей на ухо:
- Придворный сновидец Дома Кваернов. Его зовут Бэйль. Найди его – только тихо. Не подставь его. Мы с Айзеком ему обязаны.
- Но где? Где мне его искать? – выдохнула Нэвелла.
Дерек не знал, что ей ответить, он крепко сжал её плечи, словно хотел удержаться рядом с ней и боялся, что этот сон растворится, и ему не хватит времени договорить.
- В библиотеке! – озвучил он внезапное прозрение. Бэйль упоминал, что руководит переписчиками, которые пополняли книгохранилище Колыбели Ветров. Значит он должен наведываться в библиотеку Великого Магистериума… И с завидной регулярностью.
Вдруг Дерек почувствовал крюки, которые вонзились в его тело, они тащили его во все стороны сразу и рвали его плоть на части, он почувствовал смрад, нестерпимый горько-сладкий, дурманящий смрад. Он не знал, где он? В какой части, в каком уровне сна? Нэвеллы рядом больше не было… Значит, это происходит только с ним… Хорошо. Может, наяву? Или почти наяву? С огромным усилием Дерек попытался открыть глаза – веки, словно залепленные воском отяжелели и не желали его слушаться.
Но, кое-как совладав с ними, он не успел различить ничего, кроме обратной стороны чёрного мешка, который грубые мозолистые руки поспешно натянули ему на голову. Сопротивляться было бесполезно. Ему показалось, что в хоре тяжёлых, хриплых вздохов и окриков он различил испуганное, но более или менее, ровное дыхание Айзека. Потом кто-то снова прижал к его лицу с обратной стороны мешка мокрую, приторно воняющую тряпку и его отбросило в незнакомое, абсолютно чёрное беспамятство.

запись создана: 19.06.2013 в 16:42

---

Знакомьтесь, инспектор Лестрад!

Создатели Elementary выбрали свой вариант этого канонического персонажа. Им стал британский актёр Шон Пертви (www.imdb.com/name/nm0675730/?ref_=fn_al_nm_1). Лестрада в его исполнении мы увидим во втором сезоне!

@темы: фото, сериалы, Elemrntary

---

Гифка дня - про авантюризм...

Мы с котёнком отчаливаем в Ярославль... Не поминайте лихом (до завтра). И мой авантюризм когда-нибудь выйдет мне боком.. но, надеюсь, не сегодня...

@темы: гифки, кошки, личное

---

Премьера 3 сезона GRIMM'a...

... состоится аж 25 октября... надеюсь, они последние и никто из "моего списка продолжающих" не задержится с премьерой еще дольше!

@темы: Grimm, гифки, сериалы, премьера 3 сезона

---

Гифка дня - "возвращение блудного попугая")

Блудный попугай вернулся из недалёкой заграницы! И вы не поверите - у меня под столом прячется настоящий живой котёнок))) (Только эти 2 факта никак не связаны - я имею в виду котёнка и заграницу)))

@темы: гифки, Дин Винчестер

---

Гифки дня оптом)

Сегодня вечером я отчаливаю в Финляндию на выходные, вернусь в понедельник. Так что, гифки дня на четверг, пятницу, субботу и воскресенье пойдут оптом))) Что к какому дню вам больше нравится - решайте сами)

@темы: кино, гифки, The Good Wife, сериалы, I'm a fangirl, we don't do 'calm', Даен Локхарт, Star Wars, любимые фильмы

---

8 letters. 3 words. 1 meaning...

It's a TRAP!

Это - ЛОВУШКА...

@темы: цитаты, I'm a fangirl, we don't do 'calm', Star Wars, Take That

---

Гифка дня - посвящается окончанию мною черновика 7 главы Сказки Снов)))

Всё, что нужно - это немного воображения... Если бы всё было так просто)))

weheartit.com/search?page=2&query=john%20green%...

@темы: книги, гифки, воображение, личное, муки творчества

---

Трейлеры: Ironside, The Blacklist и Dracula

Да, и вдогонку - к некоторым уже оптиченным ранее сериалам образовались трейлеры:

@темы: видео, promo, сериалы, Айронсайд, Дракула, Чёрный Список

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

19.06.2013 в 16:14

Пишет  Derek Winslow:

19.06.2013 в 16:08

Пишет  алКошка:

Правтити, шедевр же хД

19.06.2013 в 15:28

Пишет  -Bait-:

19.06.2013 в 14:04

Пишет  Лэрт Раота:

А я бы не удивилась...))))
Депутаты госдумы от Единой России планируют к олимпиаде в Сочи запретить горные лыжи как олимпийский вид спорта, поскольку международное схематическое изображение лыжника нарушает сразу два закона РФ: о пропаганде гомосексуализма и оскорблении чувств верующих. (с) "Советский Спорт"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра